Ратный путь владыки Михея

О служении архиепископа Михея (Хархарова)

В преддверии 75-летия Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов мы молитвенно вспоминаем подвиг всех подаривших нам эту победу и мирную жизнь – воинов, среди которых было много верующих, много тех, кто обрел веру в окопах и дал обет избрать путь служения Богу. Войну прошли Святейший Патриарх Пимен (Извеков),  известные старцы, такие как архимандрит Кирилл (Иван Дмитриевич Павлов), наместник Псково-Печерского монастыря архимандрит Алипий (Иван Михайлович Воронов). Воином был и архиепископ Ярославский и Ростовский Михей (Александр Александрович Хархаров), о духовном и жизненном пути которого рассказывает в этой статье настоятельница Казанского женского монастыря  города Ярославля  игумения Екатерина (Гаева) [1].

…Владыка был усерд­ным созидателем и хранителем
тех благодатных форм устроения духовной жизни
в лоне Матери нашей Русской Православной Церкви,
которые выковались в горниле испытаний,
посланных нам в ХХ веке. Его жизненный путь
свидетельствует нам о том, что светозарная
жизнь во Христе возможна и при гонениях,
и на фронтах страшной войны.

С. Зегжда. Жизнь архиепископа Михея [2]

Родился Александр Александрович Хархаров  6 марта 1921 года в Петрограде, в религиозной семье. «Мама моя была верующим, но не церковным человеком и, став вдовой, жила заботами о нас, детях, которых было пятеро. И надо сказать, что в своих скорбях и печалях она всегда прибегала к Богу», – вспоминал владыка Михей.

В интервью, данном корреспонденту Ярославских епархиальных ведомостей в год празднования 50-летия Победы, он рассказал: «… вырос я в благочестивой семье.  Особенно отличались благочестием  дедушка и бабушка. В книге “Игумения Таисия” упоминаются их имена – Хархаровы Кузьма Гаврилович и Матрона Ивановна. Они были близки к отцу Иоанну Крондштадтскому и игумении Таисии Леушинской. К сожалению, в живых я их не застал, да и отца моего не помню – он умер спустя полгода после моего рождения. Влияние их, я думаю, сказалось в том, что они молились за меня там, в другом мире».

Пламенное желание принять монашество и священство появилось у Александра Хархарова еще в юности. С девятилетнего возраста он прислуживал в Преображенском соборе Ленинграда, а юношей стал членом Александро-Невского братства. Здесь зародилась его дружба с будущим митрополитом Ярославским и Ростовским Иоанном (Вендландом).  Братство представляло собой удивительно дружное сообщество людей, трудившихся ради Христа и во имя любви к ближним, где слово «брат» понималось в чисто евангельском смысле.

Одним из основателей  и руководителей Александро-Невского братства  был архимандрит Гурий (Егоров, впоследствии митрополит Симферопольский и Крымский), ставший духовным отцом Александра. В 1939 году в возрасте 17 лет  Александр покинул родной дом и поселился в глухом узбекском поселке Беш-Бала со своим духовным наставником, «ища монашеской жизни и ничего другого».

Из воспоминаний архимандрита Михея 10 апреля 1989 года: «У меня с юных лет   было тайное желание стать священником и монахом. В то время никаких духовных школ не было. Монастыри все были закрыты. И вот я решился оставить мать и сестер и уехал к отцу Гурию. У меня было неполное среднее образование: не закончив 10-й класс, я пошел работать и три года проработал счетным работником. Первое послушание от отца Гурия было – закончить 10-й класс. Я поступил в середине года в 10-й класс и закончил его довольно успешно. В 1941 году я окончил десятилетку и мне предстояло сделать выбор: куда пойти учиться дальше… Я мечтал быть священником, но поскольку невозможно было учиться на священника, т. к. тогда не было ни одной семинарии, то хотелось получить наиболее близкую к священству (как мне тогда казалось) специальность, стать врачом. В институте мне пришлось проучиться один год, а затем меня призвали на службу в армию».

Весной 1942 года Александр, студент Ташкентского медицинского института, был мобилизован и после нескольких месяцев подготовки в училище связи отправлен на фронт.  На фронт он уходил, зная, что в будущем станет священником. В звании рядового он служил радиотелеграфистом в 963 отдельном батальоне связи 118 стрелкового корпуса. Служба военных связистов ответственна: в любой боевой обстановке необходимо обеспечивать  устойчивую связь для управления войсками, своевременно передавать приказы командования.

Среди вещей Александра всегда лежали Евангелие и молитвослов. Однажды на учениях, чтобы проползти дистанцию по-пластунски, он отложил вещмешок. А тут нагрянула проверка и замполит книги обнаружил. Хархарова вызвали, допросили, но отнеслись к нему снисходительно – книги вернули,  взыскания он не получил. Все однополчане знали, что Александр верующий, и отношения были нормальными – всё сглаживал его миролюбивый характер. Больше всего, по воспоминаниям самого владыки, он боялся убить человека. «Всегда молил Бога ни в кого не попасть, не убить. Я ни в кого не стрелял и в меня никто не попал. Бог отвел».

Батальон связи, в котором служил рядовой Хархаров, входил в состав 42-й армии. В период с сентября 1941 года  по январь 1944 года боевые части 42-й армии держали линию обороны на Пулковском рубеже, обеспечивая  защиту Ленинграда – родного города владыки. В январе 1943 года армия участвовала  в операции по прорыву блокады города. Рядовой Александр Хархаров был награжден медалью «За снятие блокады Ленинграда». В составе 963-го отдельного батальона связи владыка Михей воевал в Эстонии и Чехословакии. Дорогами войны он дошел до столицы Германии и был награжден медалью «За взятие Берлина».

Во фронтовых воспоминаниях владыки сохранился рассказ о командире батальона, который, отправляясь  на боевую операцию, всегда говорил со вздохом: «Ну, с Богом!» С Богом владыка в суровые и страшные военные будни совершал каждое дело. Довольно часто к нему обращались однополчане – за советом или просто излить душу. Уже тогда он был наделен даром смиренномудрия.

Фронтовая жизнь тяжела, мучили и вечная усталость, и чувство голода. Солдаты вызывались помочь местным жителям на огородах, лишь бы заработать картофелину или краюшку хлеба. Аскетичность, терпеливое перенесение суровых условий солдатской жизни отличали Александра. 

«Я благодарен Богу, что остался жив в этой страшной войне», – так говорил, вспоминая военные годы, владыка Михей. Демобилизовавшись из армии в 1946 году, Александр Хархаров приехал в Загорск к отцу Гурию, который был в это время наместником Троице-Сергиевой лавры, и стал послушником.

С августа 1946 года, после назначения отца Гурия епископом Ташкентским и Среднеазиатским, Александр служил у владыки иподиаконом. 1 января 1947 года был пострижен в монашество с именем Михей в честь преподобного Михея Радонежского. В июне 1951 года окончил Московскую духовную семинарию.

Всю свою жизнь владыка Михей как истинный воин Христов безотказно выполнял любое церковное послушание. В своем интервью «Ярославским епархиальным ведомостям» на вопрос корреспондента: «Что же, по-Вашему, монашество?» владыка ответил: «Монашество – это путь покаяния, сознание своей немощи и греховности. На монашеском пути необходим руководитель. Мне Господь послал такие светлые личности, с которых можно было брать пример и за которых я благодарю Бога. Это владыка Гурий (Егоров), владыка Иоанн (Вендланд), епископ Вениамин (Милов), владыка Ермоген (Голубев), старец Серафим (Романцов), старцы Глинской пустыни  схиархимандрит Серафим (Амелин) и отец Андроник (Лукаш). Под руководством такого строгого подвижника как владыка Гурий я прожил 25 лет. Чтобы больше практически узнать монашескую жизнь, я испросил благословение владыки Гурия пожить в Глинской пустыни. Три года был наместником Свято-Успенского Жировицкого женского монастыря Минской епархии. Что касается моего священнического служения, то мне пришлось служить в пяти кафедральных соборах. Был в них и ключарем, и настоятелем. Служил на приходах, как сельских, так и городских. Знаю жизнь как городского, так и сельского духовенства. Был секретарем Днепропетровской епархии. Прошел путь от послушника до архиепископа».

С 1993 по 2002 год  владыка возглавлял Ярославскую и Ростовскую епархию. Епископ  Вениамин (Лихоманов) так вспоминал эти годы: «Массово передавать храмы стали именно в те годы, когда епархией управлял владыка Михей.  Федоровский, Никольский, Никитский, Данилов монастыри – это только в Переславле-Залесском, а еще Сольбинский монастырь, Борисоглебский. 

По благословению владыки Михея в 1998 году была создана комиссия, и на собор мы представили документы на канонизацию не только митрополита Агафангела, но еще более пятидесяти новомучеников и исповедников.  И они были причислены к лику святых. В этот период открывались православные гимназии, воскресные школы».

Имя архиепископа Ярославского и Ростовского Михея (Хархарова) тесно связано с Казанским женским монастырем города Ярославля. В годы своего архипастырского служения владыка имел особое попечение о возрождающейся обители и устроении новой монашеской жизни в ней. 

С самого начала моей монашеской жизни в Казанской обители благодарю Бога, что каждый день был освящен благословением владыки, вдохновлен его примером подвига служения Господу до самоотвержения. Будучи архиереем, архипастырем старинной епархии, уже в преклонном возрасте, он нес крест выше человеческих сил, свидетельствуя силу духа, закаленного тяжелыми годами лихолетий, войны и гонений. И колоссальной верой и преданностью Матери-Церкви. Уже будучи на инвалидной коляске, все воскресные и праздничные дни возглавлял богослужения, осеняя всех своей благодатной молитвой.

Как настоящий воин Христов он, невзирая на болезни и скорби, принимал посетителей, вел переписку, а также преподносил сестрам свое архипастырское слово в назидание и воспитание. Для нас, новоначальных, это было очень актуально.  Простыми словами он открывал нам премудрость монашеского делания. И это были уроки на всю жизнь. Всегда в мирном устроении и с отеческим вниманием он выслушивал сестер, прихожан, непрестанно молясь за всех. И все, получив благословение, получали и утешение, и поддержку, пусть даже  не словом, но молитвенным воздыханием и чаще всего исполнением просимого.

Владыка Михей имел сугубую благодать, особый покров Пресвятой Богородицы. После постигшей его болезни, едва оправившись, как только смог говорить, он отдал распоряжение: «Выполнить волю Царицы Небесной и открыть еще один монастырь – Даниловский Казанский, что на Горушке». Архипастырь преподнес мне свое благословение на восстановление там монашеской жизни, на путь, казавшийся мне, еще не окрепшей духовно, непосильным, словами: «Сила Божия в немощи человеческой совершается!» Это необъяснимым образом обновило мой дух, оживило его, придало сил…

В самую глубину чуткого сердца владыки Михея его первый наставник митрополит Гурий мудро заложил стремление к миссионерскому служению. Это служение архиепископ Михей продолжал вести и после перенесенного им в 2001 году инсульта и, в частности, стал просвещать в этот период своей жизни наших воинов, творя это доброе дело смиренно и незаметно. Промысл Божий в связи с болезнью тесно свел его сначала с одним офицером, затем с другим… Офицеры, воцерковившись, стали просвещать солдат. Действительно, чудны дела Твоя, Господи! 

Стяжав на непростом жизненном пути, исполненном подвига и самоотверженности, благодатный духовный опыт, архиепископ Михей всегда щедро делился этим опытом. Сам пример его служения пастве – во исполнение Христовой заповеди быть всем слугой (см. Мк. 9:35) – жив и теперь: в его учениках,  духовных чадах, последователях, но особо – в его молитвах за  всех  и  за вся пред Престолом Божиим.

 [1] В основе статьи – доклад, прочитанный игуменией Екатериной на региональном этапе XXVIII Рождественских Международных образовательных чтений в Ярославской митрополии (Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь, 13 декабря 2019 года).

[2] См. «Альфа и Омега», № 47, 2006 год.

Игумения Екатерина (Гаева)