Первый венок на могилу Царской семьи – о книге архимандрита Тихона (Затёкина)

Наталия Розанова 

Первый венок на могилу Царской семьи

О книге архимандрита Тихона (Затёкина)

«„…Я понял, что это меня уже никогда не отпустит“.

Романовы: убийство, поиск, обретение».

Вышла в свет новая историческая работа архимандрита Тихона (Затёкина). В ее названии звучит цитата из предсмертного интервью Гелия Рябова — открывателя секретного захоронения Царской семьи под Екатеринбургом. Именно об этом открытии, обо всем, что с ним связано, и были сказаны слова Гелия Трофимовича, использованные в заглавии.

Место захоронения находится на Старой Коптяковской дороге в районе так называемого Поросенкова лога. Его изображение помещено автором на лицевой стороне обложки. Здесь в течение семидесяти трех лет, под шпальным мостиком, в безвестности, пролежали останки последнего русского Императора Николая II, его Семьи и их слуг – это целый собор святых, и эта земля ― величайшая святыня православной России.

На обратной стороне обложки ― снимок, сделанный здесь же, в Поросенковом логу, более сорока лет назад. На нем группа открывателей тайного захоронения в день обретения останков, 1 июня 1979 года.

Для автора книги данная тема ― глубоко личная, потому что впервые он прикоснулся к ней еще в далекие 1980-е годы, в дни своей юности, и более тридцати лет она была тайной его жизни. 

Историки-исследователи темы поиска и обнаружения захоронения под шпальным мостиком не подозревали о том, что тайна о нем была достоянием не только шести участников раскопок 1979 года. Были и еще несколько человек из близкого окружения открывателей, посвященных в нее. Таким посвященным оказался и автор книги, архимандрит Тихон, который знал обо всем из первых рук, и еще в те годы состоял в дружеском знакомстве с открывателями: Г. Т. Рябовым, А. Н. Авдониным, Г. П. Васильевым.

О чем же эта книга и почему автор взялся за ее написание? Он открыто указывает на это на первых же страницах, говоря, что его работа стала исполнением завета-просьбы или завещания первооткрывателя Гелия Трофимовича, который обратился ко всем, кто был свидетелем открытия Царского захоронения или исследования останков, со словами: «…Сделайте над собой усилие и напишите об этом. Вы знаете очень много, не дайте этому пропасть. Вы просто обязаны»[1].

Таким образом, действительно много знавший архимандрит Тихон взялся, как точно отмечает один из рецензентов книги, за «…большой, убедительный и необходимый труд — не только подлинно исследовательский, но и великонравственный»[2].

В книге представлены две рецензии: профессора кафедры философии МГОУ, доктора философских наук В. А. Песоцкого и доктора философских наук, академика Российской академии естественных наук В. К. Батурина. Введение к книге составлено доктором исторических наук, профессором Российского государственного педагогического университета и Санкт-Петербургской Духовной Академии С. Л. Фирсовым.

Эта книга о «судьбоносных исторических событиях в нашей стране длиною больше века»[3]— об убийстве Царской семьи Романовых и разгадке главной его тайны.

Работа архимандрита Тихона содержит колоссальный иллюстративный материал, обильно дополняющий исследование, — в нем около 1500 фотоснимков, многие из которых публикуются впервые. Это не только фотографии, изображающие лица и события, но и документы, планы местностей, публикации, письма, свидетельства, артефакты.

Последовательно выстроенные воспоминания всех свидетелей, а также размещенные в хронологическом порядке архивные и фотоматериалы позволяют автору книги поэтапно осветить всю историю поисков и раскопок в Поросенковом логу 1979-го и 1980 годов. В работе автором использовались фотопленки, рукописи, письма и документы из архива Г. Т. Рябова, хранившиеся его вдовой Ольгой Александровной.

Интересна уникальная переписка между открывателями Г. Т. Рябовым и А. Н. Авдониным периода 1970-1980-х годов, прежде совершенно недоступная историкам и исследователям. Автор предоставил огромный эпистолярный пласт свидетельств, который позволяет досконально изобразить, как велись поиски. Это было совсем непростой задачей, требовало от открывателей мужества, дерзновенного творческого мышления, анализа, которым в особенности обладал Гелий Рябов.

Из переписки отчетливо представляется то, как Гелий Трофимович, человек имевший опыт работы следователя, провел свое собственное расследование, став главным вдохновителем поисков и основным теоретиком его важнейших открытий.

В конце 1970-х годов именно Рябовым и Авдониным была найдена на руднике у Ганиной ямы Открытая шахта, в которой в 1918 году большевики неудачно пытались утопить тела жертв из дома Ипатьева. Когда шахта была обнаружена, тогда же Авдонин составил карту-схему всего рудника.

Удивляет то, что еще сорок лет назад Гелий Трофимович находил убедительные профессиональные ответы на вопросы, которые звучат в полемике вокруг царских останков до сегодняшнего дня. Например, возражая Авдонину и доказывая, что останки непременно должны сохраниться, Гелий Трофимович писал ему в письме следующее: «Цитирую учебник Судебной медицины: „В воде гниение совершается в два раза медленнее, чем на воздухе“… „В местах с глинистой почвой трупы долго и хорошо сохраняются“… „В случае большой кровопотери гниение замедляется“… „Кости… сохраняются тысячелетиями“… „Хорошо сохраняются трупы в торфяных болотах“…

С учётом воздействия кислоты мог образоваться и так называемый „жировоск“ и т. д.»[4].

Последнее замечание Рябова особо следует отметить, оно сделано до вскрытия захоронения, но позднее его подтвердило само дело. Найденные останки действительно неплохо сохранились, некоторые из них находились в состоянии жировоска, поскольку почвы в месте захоронения были глинистые и влажные.

Энтузиастам было известно из документов, что захоронение скрыто в полотне дороги под шпальным мостиком, неподалеку от железнодорожного переезда. Очертания мостика смог заметить и разглядеть с высоты дерева геолог Михаил Кочуров, которого привлек к поискам Александр Авдонин. Вскоре же, в 1979 году, группа под руководством Гелия Рябова вскрыла участок старой Коптяковской дороги и шпальный мостик, под которым и лежали останки Семьи последнего российского Императора и их слуг.

В переписке первооткрывателей обращает на себя внимание то, что уже тогда, Гелий Рябов называл Коптяковскую дорогу «крестным путем»[5], несомненно выражая так свое отношение к испытанию, выпавшему на долю Царственных страстотерпцев. Онсчитал наиважнейшим делом жизни найти останки Семьи Романовых. В личном письме от 3 ноября 1978 года, почти за полгода до решающих раскопок, Гелий Трофимович написал: «В мае-июне 79 г., если все будет о^,кей, я уеду в Свердловск, чтобы завершить мои поиски. Вот это — программа, и дай мне бог удачи.

Нужно жить и творить не ради знаков, медалей и сиюминутных аплодисментов, а для столетий. Это я без юмора, поверь, и я уверен, что, если мне удастся сделать задуманное, жизнь свою я прожил не зря…»[6]. Таким было нравственное отношение Гелия Рябова к делу, которому он отдал все свои силы.

При возвращении найденных останков в захоронение в июле 1980 года им был положен вместе с мощами православный восьмиконечный медный крест «с предстоящими», который он привез из Костромы. На обратной стороне креста он вырезал штихелем евангельскую заповедь: Претерпевший до конца спасется[7]. Это ли не свидетельство веры и глубокого почтения к претерпевшим все до конца Царственным мученикам и верным их слугам?

Крест, пролежавший более десяти лет вместе с царскими останками, стал вещественным доказательством по делу после официального вскрытия захоронения в 1991 году и одно время хранился в Свердловской прокуратуре. Затем его передали в екатеринбургский Музей Романовых, где в настоящее время он находится в экспозиции. Архимандритом Тихоном впервые публикуется вид надписей на Кресте, вырезанных рукой Гелия Трофимовича.

Из материалов, с которыми автор знакомит читателей, можно сделать вывод, что задачи, которые ставил перед собой Гелий Рябов, были возвышенны и высоки. Осознавая великое значение своего открытия для истории Отечества и для потомков, он не питал надежды получить за него одобрительную оценку и славу. Его искренним стремлением еще в далекие 1980 годы стала цель содействовать обретению и увековечиванию святых мощей, их законному погребению и последующей канонизации. Он верил, что к делу, которым он занимается со своими единомышленниками, призван от Бога, являясь лишь орудием в Его руках.

Но, кроме главного, – служения «святым Государям»[8]– того, что всегда жило в сердце Гелия Трофимовича, ― он занимался еще творческой деятельностью. Гелий Рябов был известным деятелем искусства, драматургом, писателем, режиссером, и, хотя это широко известные факты, до сих пор обстоятельно об этом нигде не писалось.

Архимандрит Тихон создал всесторонний образ Гелия Рябова, как творческой личности в том числе. Он представил не только его произведения советского времени, но и работы более зрелых лет, периода конца 1980-х и начала 1990-х годов. Это была пора творчества Гелия Трофимовича, когда под воздействием веры в Бога и главного События жизни, которое его изменило, он снимал картины по своим сценариям, посвященные гибели династии Романовых и Царской семьи.

Такой картиной была «Претерпевшие до конца». Это уникальный документально-художественный фильм, который как произведение имел трагическую судьбу: он был присвоен другим человеком, и не появился в свет в том виде, каким замышлялся его создателем Гелием Рябовым. По большому счету как небывалая творческая идея – фильм погиб. Сам Гелий Трофимович оставил свою масштабную работу, не поминая о ней.   

Однако архимандриту Тихону удалось разыскать уникальные фотоматериалы об этих съемках, где есть, например, кадры, посвященные Алапаевскому убийству, они снимались киногруппой Гелия Рябова на местах событий. Рабочие моменты съемок эпизода «Похищение Великих князей» проходили в Алапаевске возле Напольной школы и у шахты на Синячихе, где погибли князья Романовы.

Во время съемок Гелий Рябов познакомился с жительницей Верхней Синячихи Августой Семеновной Перовской, и она, расположившись к режиссеру, видя в нем искренний интерес к истории, передала ему в дар реликвию, которая хранилась в ее доме, – шелковый шарф, принадлежавший великому князю Сергию Михайловичу. 

Позднее он был передан Рябовым музею города Алапаевска, а затем в экспозицию выставки-музея при Патриаршем центре в Екатеринбурге. Сложный путь алапаевской реликвии, связанный с именем первооткрывателя царского захоронения, был отыскан и раскрыт архимандритом Тихоном.

Им были найдены и опубликованы и сохранившиеся фотографии киносъемок «Претерпевшие до конца» ― о событии моления Царской семьи со священником в доме Ипатьева, ― и рабочие моменты съемок картины «Конь белый»; исполнители ролей Николая II, следователя Соколова, и другие.

Все эти редкие, неизвестные прежде исследователям фотоснимки говорят о той титанической творческой деятельности, которую вел Гелий Трофимович во имя тех, кто был дорог его сердцу. И это красноречивые штрихи к нравственному портрету Гелия Рябова, для которого все, что связано с трагической историей России ХХ века, было глубоко личным переживанием.

Автор книги демонстрирует этюды, написанные Г. Т. Рябовым, хранившиеся в архиве Гоголюхиных. И уникальную картину из собрания Рябова «Дорога на Коптяки», с надписями на ней. Она была создана замечательным художником А. П. Свиркиным, причем работа над нею велась на месте события― в Екатеринбурге, в Поросенковом логу. Алексея Павловича привозил сюда сам Гелий Рябов, еще до официального вскрытия захоронения.

Первооткрыватель заказал А. П. Свиркину и копию картины «Дорога на Коптяки», которую он очень любил и всегда хотел иметь перед глазами: и в московской квартире, и в загородном доме, где проживал в последние годы жизни.

На обороте картины имеется печатная надпись: «В этой дорожной яме лежат: Николай, Александра Алексий, Ольга, Татиана, Мария, Анастасия, Евгений, Анна, Иоанн, Алексий. Упокой, Господи, их души и сотвори им вечную память.

Претерпевший же до конца ― той спасен будет. Матфея, Х, 22».

Здесь же и рукописные надписи Гелия Рябова: «Алексей Павлович Свиркин. 1990 г., г. Екатеринбург, дорога на д. Коптяки, Лог у разъезда № 184, могила Царской семьи.

Эта картина написана по просьбе Г. Т. Рябова. (подпись) III-90 г. Москва»[9].

Вот что в действительности было дорого открывателю Царского захоронения и являлось движущим мотивом его деятельности.

В книге архимандрита Тихона можно увидеть и уникальные кадры из личного архива А. Н. Авдонина: фотографии разных периодов его жизни, начиная с детского возраста.

Представлено автором и литературно-исследовательское наследие Александра Николаевича как любителя истории, краеведа; написанные им книги-исследования по теме гибели Царской семьи, а также сборники «Романовских чтений», которые в течение ряда лет возглавлял А. Н. Авдонин. В сборниках публиковались статьи докладов разных авторов (среди них и работы Авдонина), направленные в защиту подлинности останков и доказательно убеждающие в достоверности исследований, проведенных учеными и специалистами.

Знаменательно, что одна из рецензий книги архимандрита Тихона принадлежит доктору философских наук В. А. Песоцкому – а он из числа открывателей тайного захоронения, участник раскопок 1979 года в команде Гелия Рябова. В историографии было известно лишь то немногое, что написал о Песоцком Гелий Трофимович: «…слушатель Военно-политической академии имени Ленина. Он горячо и бескорыстно помогал нам во всем»[10].

В книге архимандрита Тихона раскрыта роль этого человека в поисковых работах, жизнь которого богата многогранной научной и литературной деятельностью. Автор лично встречался с В. А. Песоцким, поддерживает с ним общение и представил читателем фотографии его семейного архива.

Еще один загадочный персонаж в истории обретения останков Царской семьи, о котором кроме имени исследователи не знали практически ничего, – «Алик Есенин», как называли его в команде Гелия Рябова.

Архимандрит Тихон провел собственное исследование и смог раскрыть эту тайну, благодаря чему пополнил историю поисков и вскрытия захоронения новыми фактами. Он встречался с дочерью Есенина – Анной Альбертовной. Личный архив Альберта Яковлевича, прилежно хранившийся его дочерью, позволил выяснить то, что это был самостоятельный исследователь-любитель темы гибели Царской семьи. Еще до знакомства с Гелием Рябовым, в середине 1970-х годов, А. Я. Есенин изучал литературу и разные источники по интересующей его теме, ездил на Урал, где побывал в доме Ипатьева и в деревне Коптяки. Он делал фотографии во время своих поездок и при изучении литературы, после чего оформлял их в домашние альбомы.  

Таким образом до нас дошли выполненные Есениным в 1976 году уникальные фотосъемки дома Ипатьева, не только его наружного вида, но что самое удивительное – внутренних помещений, включая «расстрельную» комнату, а также виды Коптяковской дороги и деревни Коптяки того времени.

Автор книги ввел в историографический оборот новые данные и фотоматериалы этого участника экспедиции 1980 года в Поросенков лог.

Только спустя десятилетия читатели могут обстоятельнее узнать об этих двух таинственных членах поисковой команды, участниках раскопок 1979 и 1980 года, о поразительном бесстрашии этих людей, их искренней заинтересованности темой убийства Романовых в полные запретов советские годы и о их благородной помощи в раскопках.

На фоне хронологии обретения царских останков выстраивается личный путь автора книги. Биографическая линия вплетена в повествование всей книги, автор ведет ее, начиная от своей родословной.

С юности он загорелся увлечением отечественной историей, и особенно темой гибели династии Романовых. Рассказывая о себе, архимандрит Тихон преследует цель показать, как история Романовых навсегда вошла в его судьбу. Он пишет о первых шагах в церковную жизнь, о служении алтарю Христову, о выборе монашества, который безоглядно и с готовностью сделал, о игуменских трудах и подвигах по восстановлению поруганных обителей.

Важно, что через свидетельства архимандрита Тихона нам открывается удивительный факт того, что представители Церкви, в лице архиепископа Мелхисидека (Лебедева), были сопричастны к истории открытия останков, которая, как казалось тогда, могла пойти совсем по другому руслу развития.

В 1989 году Владыка Мелхисидек через автора книги был ознакомлен с историей находки открывателей, и даже дал свое благословение на тайное перенесение останков из Поросенкова лога под престол храма пророка Илии в Артемовске, настоятелем которого являлся архимандрит Тихон, в то время – иерей Николай Затёкин. В силу сложившихся обстоятельств это намерение не было осуществлено. 

Первооткрыватели Гелий Рябов и Александр Авдонин показывали иерею Николаю Затёкину на местности рудника Ганиной ямы и Открытую шахту или шахту № 7 (по классификации следователя Н. А. Соколова), поскольку они посещали это место ежегодно, и особенно в день убиения Царской семьи. А отец Николай Затёкин в свою очередь, тайно водил к шахте в 1989 году собратьев по приходу: будущего иерея Александра Никулина и А. М. Верховского. И хотя он брал с них честное слово о нераспространении тайны, однако, естественно, она не могла утаиться и начала активно распространятся среди православных людей. 

Приняв священный сан, отец Александр Никулин в те годы привозил на это место священника из Кургана, иерея Александра Арсеньева, и с ним одного мирянина.

Архимандрит Тихон открыл А. М. Верховскому не только точное место первого сокрытия царских останков на Ганиной яме – историческую шахту, но показывал и свои фотоальбомы с фотографиями Царской фамилии, а также отдельный альбом со снимками из книги Н. А. Соколова «Убийство Царской Семьи», которую переснял на квартире у Гелия Рябова. В то время эта книга была совершенно недоступной редкостью, тем более в провинциальном Свердловске. Настойчиво выпрашивая, Верховский смог получить от архимандрита Тихона все имевшиеся у него карты, планы местности в районе Ганиной Ямы из книги следователя Соколова и даже план Поросенкова лога, составленный прихожанином кафедрального собора Игнатом Савельевичем Селедковым.

После этого А. М. Верховский повел на Ганину Яму архиепископа Мелхиседека, рассказывая владыке при этом, какой титанический труд он приложил к тому, чтобы «найти» местность и шахту № 7.  Его «открытие» Ганиной Ямы стало возможным потому, что никто не мог ему возразить или в чем-либо уличить: архимандрит Тихон в то время, отрекшись от прошлого, принял монашество, оставил мирскую жизнь и ушел от нее в стены Свято-Николаевской Верхотурской обители.

Поразительно, что имена действительных открывателей Ганиной Ямы и шахты № 7 на руднике были преданы забвению и очернены клеветой, а реальные самозванцы присвоили себе их достоинство и превратились в местных кумиров, распространяющих устаревшую версию о «сожжении всех останков».

А. М. Верховского похоронили в 2015 году с большими почестями на Ганиной Яме, как «первооткрывателя» этого места. Но это всего лишь миф, сложившийся в мутное постсоветское время, кумиров которого рано или поздно неминуемо снесет с пьедестала историческая правда. 

Фотографии из личного архива архимандрита Тихона, сделанные на Ганиной Яме в 1980-е годы, являются фотодокументами и подтверждают основную идею автора о том, что шахта, ее местонахождение были открыты Гелием Рябовым и Александром Авдониным еще в далекие 1970-е годы. И именно у первооткрывателей царского захоронения православные верующие заимствовали открытие знаменитого рудника и шахты. 

Книга архимандрита Тихона— это повествование не только о тех людях, которые внесли свой вклад в открытие и исследование царских останков, но и о тех, кто своей деятельностью это открытие отрицал и боролся с ним. Здесь автор выбрал позицию непредвзятости и выдержанности, позволяя читателю самому сделать обо всем свои выводы.

В своем повествовании архимандрит Тихон, конечно же, не мог не отразить и того, как было положено начало широкого народного почитания Царственных страстотерпцев в России. Ставшее точкой отсчета такого почитания первое народное моление в Екатеринбурге, состоявшееся в 1989 году на месте расстрела Царской семьи, являлось важным историческим и духовным событием.

Автор книги пошагово выстраивает его хронику, подтверждая ее собственным свидетельством, свидетельствами других участников, а также многочисленными фотоснимками из своего архива и архивов известных фотографов, присутствовавших там. Из изложенного можно сделать вывод, что это мероприятие, вопреки давно сложившемуся мнению, все же не было стихийным, к нему основательно готовились. И архимандрит Тихон был в курсе этой подготовки. Однако, если бы не анархический подход к делу у отдельных его организаторов, то несмотря на то что моление не являлось санкционированным мероприятием, можно было бы избежать провокационного столкновения верующих с силовиками.

Представлена автором и фотохроника первых крестных ходов к месту расстрела узников дома Ипатьева и по царскому маршруту к Ганиной Яме, закладки Храма-на-крови и многое другое.       

На фоне автобиографической летописи архимандрита Тихона отражено то направление деятельности, которое начиная с конца ХХ века стало основным для большинства пастырей Русской Церкви. В жизнь православной России в 1990-е годы пришла эпоха активного восстановления разрушенных храмов, поруганных обителей, возвращение святынь. Такой святыней на жизненном пути отца Тихона стали мощи праведного Симеона Верхотурского. Для того, чтобы мощи сибирского праведника могли вернуться на историческое место их хранения – в Верхотурскую Свято-Николаевскую обитель, архимандрит Тихон не задумываясь отправился поднимать ее из руин. Своими трудами ему посчастливилось вдохнуть новую жизнь не только в Верхотурскую обитель, но и в древнюю святыню Нижнего Новгорода, Вознесенский Печерский монастырь, восстановлением которого он занимался уже позднее в нулевые годы.

Судьба автора книги оказалась неразрывно связанной с великой судьбой народа, в духе которого началось возрождение православной веры.

Исторический труд архимандрита Тихона погружает читателя не только в период времени, охваченный повествованием, но и зовет в более далекое прошлое: в эпоху Императорской России, во времена Гражданской войны, когда было начато расследование убийства членов дома Романовых. Образы прошлого воссоздаются в книге картинами и фотографиями Императора Николая II и Его Семьи, материалами из следственного дела Н. А. Соколова, найденными на руднике вещественными доказательствами, предметами из дома Ипатьева и многим другим.

Начатые во время Гражданской войны поисковые раскопки на руднике Ганиной Ямы были продолжены особенно активно в конце 1990-х годов. Одним из участников таких поисков был известный судмедэксперт С. А. Никитин. Это человек, который стоял у истоков исследований и, начиная с 1991 года, принимал активное участие в экспертных исследованиях найденных останков. Никитин является крупнейшим специалистом идентификации по методике М. М. Герасимова, он его ученик и талантливый продолжатель. Экспертиза скульптурной реконструкции Никитина – важный и убедительный этап исследований. Им были выполнены скульптурные портреты по черепам членов Царской семьи и их слуг, благодаря чему удалось установить поименно принадлежность останков великих княжон. Генетический анализ не мог этого определить, установив лишь то, что это дочери Императора Николая II и Императрицы Александры Феодоровны.   

В 1998 году Сергей Никитин стал участником раскопок на Ганиной Яме, возглавляемых А. Н. Авдониным, и ему удалось тогда найти семь пуль и другие значимые артефакты, подобные тем, что были обнаружены при следователе Н. А. Соколове. Позднее, уже в 2004 году, Никитин сам организовывал раскопки для поиска останков Царских детей, которые проводились в Поросенковом логу.

В архиве Сергея Никитина отражено множество событий, связанных с историей открытия и исследования царских останков на протяжении нескольких десятилетий, когда следственную работу вел следователь-криминалист В. Н. Соловьев, а также отражающих погребение Царской семьи в 1998 году в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. В книге архимандрита Тихона использованы ценные фотоматериалы из архива С. А. Никитина, которые уже привлекались прежде в работы разных исследователей, а также его снимки с похорон и отпевания Гелия Трофимовича Рябова. На его могиле написаны евангельские слова: Претерпевший до конца спасен будет.

Начатое Гелием Трофимовичем в 1970-е годы дело практически было завершено в 2007 году, когда под Екатеринбургом, в Поросенковом логу, удалось обнаружить останки Цесаревича Алексея и его сестры Великой княжны Марии.

История поиска их останков представлена автором книги в ее развитии. Существовало несколько версий того, где именно необходимо искать останки Царских детей. Эти предположения выдвигались историками, исследователями и отрабатывались в 1990-е годы и в начале нулевых, но не одно из них не оказалось верным.

Когда часть энтузиастов испытала большой скепсис относительно возможности отыскать второе захоронение, им на смену неожиданно пришла новая поисковая группа из числа добровольцев военно-исторического клуба «Горный щит». Летом 2007 года они начали поисковые работы, которые завершились успехом.

29 июля поисковик Леонид Вохмяков нашел место бывшего костровища, а под ним обгоревшие костные останки двух человек.   Антрополог Д. И. Ражев первым определил, что это останки мальчика-подростка и молодой девушки, и точка в поисках была поставлена.

В процессе дальнейших раскопок найденного захоронения приняли участие и представители Церкви, они помогали археологам и молились на этом месте в те дни. В числе православных свидетелей был и архиепископ Агапит (Горачек), который побывал в Екатеринбурге в августе 2007 года, по горячим следам обретения мощей. Он посещал место захоронения Царских детей, где встречался с поисковиками, был в Бюро ССМЭ у Н. И. Неволина, показывавшего ему найденные останки, беседовал с археологами.  История открытия останков Царских детей обильно проиллюстрирована автором книги фотографиями из архивов участников поиска и раскопок.

Архимандрит Тихон ―ревностный и бережный хранитель исторической памяти народа. В возглавляемом им Вознесенском Печерском монастыре действуют два исторических музея, а в парковой зоне созданы княжеская и царская аллеи с бюстами всех Рюриковичей и представителей династии Романовых. История их закладки и освящения отражена в материалах книги.

В ее заключительной части автор рассказывает о своих новых встречах и общении с участниками поисков и с открывателями царских захоронений: А. Н. Авдониным, Г. П. Авдониной, следователем В. Н. Соловьевым, С. А. Никитиным, О. А. Рябовой, краеведами Н. Б. Неуйминым и В. В. Шитовым, Л. Г.Вохмяковым, С. М. Вохмяковой, биологом Н. Г. Ерохиным, Г. П. Васильевым. На встречу с последним автор приехал в Ярославль, где вместе с Геннадием Петровичем посещал старинные храмы и святыни города. Материалы из домашнего архива Васильева использованы в исследовании архимандрита Тихона.

Книга имеет «Послесловие», оно сложилось уже после того, как повествование было завершено. Однако автору важно было отразить в своей работе ход происшедших с ним в последнее время событий, которые нанизывались на стержень повести и продолжали ее основное содержание.

«Послесловие» посвящено нескольким важным паломничествам, в которых сквозит главная, связующая идея всей книги. Она никогда бы не появилась на белый свет, если бы не Промысл Божий! Его действие и стало толчком для автора к написанию большой летописи, связанной с великим открытием ХХ века – с захоронением Николая II и его Семьи. Привиденциальность присуща всей истории обретения царских останков и того, что с ними связано, ее ощущают в той или иной мере все, кто соприкасаются с этой темой.

Спустя десятилетия на нижегородчине автор книги встречал, приехавших в паломничество, семью участника первого обретения останков Г. П. Васильева, вдову Г. Т. Рябова Ольгу Александровну, а также новых друзей – семью главного участника второго обретения царских мощей Л. Г. Вохмякова. Все эти встречи, несомненно промыслительные, были общением православных, церковных людей!

Из этого мы видим, что вопреки поверхностным заявлениям, открыватели царского захоронения – люди, верующие в Бога, как был верующим человеком и основной «виновник» обретения царских останков Гелий Рябов.

Архимандрит Тихон, как летописец и хранитель «царской» темы, взял интервью у Г. П. Васильева, О. А. Рябовой, и Л. Г. Вохмякова, и эти значимые свидетельства опубликованы в «Послесловии» к его книге.

Молитвенное общение вместе с открывателями царских мощей продолжилось в паломничестве на Урал, когда группа нижегородцев во главе с архимандритом Тихоном прибыла в Екатеринбург. С собою они привезли икону Царственных страстотерпцев, с которой совершили путешествие по всему маршруту, связанному с царскими останками.  В Поросенков лог группа вошла крестным ходом, неся свою нижегородскую святыню. Эта царская икона из Успенского храма Вознесенского Печерского монастыря ―особенная и первая в своем роде, потому что она имеет клейма, на которых запечатлен полный агиографический ряд Царской семьи: ее служение народу, страдания в заточении, расстрел, а также событие обретения святых мощей.

Паломничества по уральской земле были светлыми, благодатными, освященными совместными молитвами у великих русских святынь. Этот путь, проложенный первыми почитателями царских останков, в будущем предстоит и всей православной России.

Насущный труд архимандрита Тихона — это искренняя исповедь русского патриота о себе и о русских людях на пути поиска исторической и нравственной правды о царских останках. Более того, важнейший посыл автора книги ― реабилитировать в глазах общества всех тех людей, которые послужили царским мощам.

Цель, которую ставил перед собою автор книги, ― показать образы реальных участников событий. А те известные штампы, направленные против них, которые не имеют ничего общего с действительностью, были распространены с намерением прежде всего дискредитировать дело, которому себя посвятили люди, открывшие царское захоронение. Об этих замечательных наших соотечественниках, которым, несмотря на атеистическую эпоху, была дорога Россия, ее история и ее святыни, мы должны говорить с преклонением к их достоинству и благодарностью, как о героях нашего времени.

«…Это команда первооткрывателей, – пишет о них архимандрит Тихон, – которые ещё в советское время возложили на свои плечи крест и с честью несли и несут его, дабы оставить поколениям русских людей правду о последнем Русском Царе»[11].

Своим глубоко уважительным отношением архимандрит Тихон почтил память почившего Гелия Рябова, могила которого стала притяжением для тех, кто продолжает его дело.

Книга архимандрита Тихона – первый венок на могилу Царской семьи, это событие в церковной жизни Русской Православной Церкви, предвещающее официальное признание царских мощей.  Работа имеет гриф Издательского совета и вступительное слово митрополита Нижегородского Георгия, по благословению которого она и была написана. 

Сегодня автор продолжает разрабатывать главную тему своей жизни. Он является руководителем проекта книги «Царские мощи. История, знамения, чудеса», которая находится в производстве и готовится к изданию.

Автору своим исследованием удалось объединить сотни людей, каждый из которых внес свой вклад в общее дело развития новой исторической парадигмы Гелия Рябова. Это участники «подлинно народного движения»[12], как точно замечает рецензент В. К. Батурин. Оно не достигло еще своей полноты, но способно всколыхнуть все народные силы, и этому процессу ничто не сможет встать на пути.

Гелий Трофимович Рябов был уверен в том, что обретение царских останков может и должно объединить русский народ, остановить в нем междоусобицу гражданской войны. И потому сегодня, когда русские люди стремятся к своему единству, эта тема актуальна, как никогда. А истинным единством является единство духовное, основанное на покаянии перед Богом и примирении с Ним.

Обретение царских мощей дает возможность покаяния для всех нас за наше трагическое прошлое, возможность испросить у Бога прощения за грех цареубийства, чтобы снять его тяжкое проклятие с народа. Это и то, что может дать толчок к нравственному обновлению и рассвету России, к прозрению предназначенной ей Свыше судьбы.