Настоятели Вознесенского Печерского мужского монастыря
Лаврентий (Князев), епископ Балахнинский, викарий Нижегородской епархии
(1917 — 1918)
Одним из первых архиереев Нижегородской кафедры, пострадавших от большевистского красного террора, был епископ Лаврентий.
Будущий архипастырь (в миру Евгений Иванович Князев) родился в 1877 году в городе Кашире Тульской губернии. Единственный сын у матери-вдовы, он по происхождению своему не принадлежал к духовному сословию. Начальное образование получил в Веневском духовном училище, среднее — в Тульской семинарии. В 1902 году окончил Санкт-Петербургскую духовную академию, со степенью кандидата богословия, и поначалу посвятил себя педагогической деятельности.
6 февраля 1903 года Евгений Князев был назначен преподавателем Таврической духовной семинарии. 24 мая 1907 года стал инспектором той же семинарии. Прослужив на этом поприще более пяти лет, 28 января 1912 года в Валаамском Спасо-Преображенском монастыре архиепископом Финляндским Сергием (Страгородским), будущим Патриархом, был пострижен в монашество с наречением имени Лаврентий.
Определением Святейшего Синода, от 28 февраля 1912 года, иеромонах Лаврентий (Князев) назначен на должность ректора Литовской духовной семинарии. Он был учеником и духовным чадом Оптинских старцев, усердным делателем молитвы Иисусовой. 17 марта 1912 года, по указу Святейшего Синода, иеромонаха Лаврентия возвели в сан архимандрита. Он был определен настоятелем Виленского Свято-Троицкого монастыря, священноархимандритом которого в те годы являлся епископ Литовский и Виленский Тихон (Беллавин) (с 1917 года — Патриарх Московский и всея Руси).
Служение Лаврентия (Князева) в качестве ректора и преподавателя семинарии продолжалось до 1917 года, когда 28 января Государь Император Высочайше соизволил утвердить Всеподданнейший доклад Святейшего Синода «о быти ректору Литовской духовной семинарии Лаврентию епископом Балахнинским, викарием Нижегородским, с тем, чтобы наречение и хиротония его во епископа были произведены в Нижнем Новгороде». Ходатайствовал перед Святейшим Синодом о рукоположении архимандрита Лаврентия в сан епископа Преосвященный Тихон (Беллавин), он же и возглавил архиерейскую хиротонию. О том, как это происходило, весьма подробно описывалось на страницах нижегородских газет того времени. «18-го февраля, в 12 часов дня, в Крестовой церкви состоялось наречение архимандрита Лаврентия во епископа Балахнинского.
…У стола с зерцалом, поставленного среди храма, между кафедрой и амвоном, заняли места Владыки: Тихон, архиепископ Литовский и Виленский, Иоаким, архиепископ Нижегородский и Арзамасский, Макарий, епископ Орловский и Севский, и Амвросий, епископ Михайловский, викарий Рязанской епархии, в мантиях. Из отворенных царских врат протоиереями А. А. Порфирьевым и В. П. Веселовским был выведен архимандрит Лаврентий в мантии, который принял благословение от всех Владык и встал пред зерцалом. Секретарь консистории объявил ему указ: „Честный отец архимандрит Лаврентий! Всепресветлейший и Самодержавнейший Великий Государь Император, Самодержец Всероссийский, именным своего Величества указом повелевает, и Святейший Правительствующий Всероссийский Синод благословляет Вашу святыню быть епископом Богоспасаемого града Балахны“. На что архимандрит Лаврентий ответил: „Понеже Всепресветлейший и Самодержавнейший Великий Государь Император Николай Александрович, Самодержец Всероссийский, повелел произвести, и Святейший <…> Синод судили мене достойна быть в таковую службу, благодарю и приемлю и немало вопреки глаголю…“
Далее нареченный архимандрит сказал речь — голосом тихим и взволнованным, произведя на всех присутствующих пастырей и пасомых глубокое впечатление благочестивой искренностью и простотою слов».
Хиротония его состоялась на следующий день, 19-го февраля, в Спасо-Преображенском кафедральном соборе. Архипастырский посох епископу Лаврентию вручал правящий архиерей Нижегородский Иоаким (Левицкий), произнеся при этом слова, которые в дальнейшем оказались отчасти пророческими в судьбе нового викария: «…Божественным устроением твое посвящение в сан епископа совершилось в знаменательный день — Торжества Православия. Уразумевай в сем особое указание тебе свыше посвятить все свои дарования и силы на служение торжеству Православной Церкви… „Сия есть победа, победившая мир, — вера наша“ (1 Иоан. 5, 4).
Но злобный враг человеческого спасения, изначала противоюющий Церкви Христовой, и ныне направляет свое смертоносное жало на истинных богопочитателей, производя брани, смуты и религиозные разделения… Эти и подобные скорбные явления в современной жизни Церкви и Отечества и, в частности, нашей паствы требуют от церковных пастырей бодрого и внимательного стояния на страже стада Христова, пламенной ревности и отеческой попечительности о спасении погибающих и тем самым содействия торжеству Православия… И тебе, возлюбленный о Господе брат и сослужитель, надлежит, выражаясь словами апостольскими, облещись во вся оружия Божия, препоясать чресла твоя истиною, одеться в броню правды. Обуть нозе во уготование благовествования мира, восприять щит веры, и шлем спасения, и меч духовный, еже есть глагол Божий, и возможеши вся стрелы лукавого разженные угасиши (Еф. 6, 10-17), во спасение свое и врученного тебе стада Христова …»
Присутствовавший на наречении и хиротонии епископа Лаврентия о. Варнава (Беляев) (в 1920 году — епископ Васильсурский, викарий Нижегородский, впоследствии духовный писатель, аскет, старец) сообщал в письме родным в феврале 1917 года: «Нового епископа хиротонисали. <…> Человек благочестивый, смиренный, каких мало».
Епископ Лаврентий был назначен на различные должности по Духовному ведомству Нижегородской епархии. Традиционно, викарий Балахнинский возглавил Епархиальный училищный совет и стал председателем Совета миссионерского Братства Святого Креста. Кроме того, на Преосвященного Лаврентия возлагались обязанности председателя Епархиального приходского совета, занимающего реформами прихода. Результатом его трудов на этом поприще стал утвержденный 13 августа 1918 года Устав «Союза православных приходских общин». (Союз был создан для «объединения деятельности Приходских собраний и Советов Нижегородской епархии в целях большей успешности достижения религиозно-нравственных и церковно-общественных задач»).
В Нижнем Новгороде Владыка Лаврентий проживал и служил, как и его предшественники-викарии, в Печерском Вознесенском монастыре, на правах настоятеля.
В июле 1917 года Преосвященный Лаврентий торжественно освятил вновь отреставрированный главный Троицкий летний собор в Макарьевском женском монастыре. Владыке сослужили девятнадцать священников и шесть диаконов. Торжество состоялось при стечении огромного числа прибывших на праздник богомольцев и поистине явилось образцом церковного благолепия. 2 июля был освящен главный престол, а на следующий день — придельный храм.
Начиная с лета 1917 года, епископ Лаврентий являлся также временно управляющим делами Нижегородской епархии. Преосвященный Иоаким, 65-летний правящий архиерей, будучи членом Святейшего Синода, выехал в Москву, взяв официальный отпуск, на Поместный Собор Русской Православной Церкви. К управлению Нижегородской епархией он более не вернулся, так как вынужден был подать прошение об уходе на покой — под давлением революционно настроенных общественных кругов. (Постановлением Святейшего Синода и Патриарха, от 28 марта 1918 года, просьба его была удовлетворена). Временное управление Нижегородской епархией по-прежнему возлагалось на епископа Лаврентия (Князева).
Волею судеб, епископское служение его было недолгим: в общей сложности он прожил в Нижнем Новгороде один год и восемь месяцев, по сути самостоятельно руководя епархией. И именно Владыка Лаврентий в самое сложное и смутное время, разгар революционных потрясений, сумел организовать и сплотить вокруг Церкви Христовой свою паству. По его благословению, еще в марте 1917 года в Нижнем Новгороде было создано Спасо-Преображенское братство по возрождению церковно-общественной жизни (инициатором являлся А. А. Булгаков, управляющий нижегородской казенной палатой). Вся деятельность братства проходила не только под почетным председательством епископа, но и при его непосредственном участии. В кратчайший срок, отпущенный историей, была развернута живая, инициативная и плодотворная работа: устроен церковный детский сад, очаг помощи, религиозная библиотека, шла подготовка к широкой издательской деятельности. Все активные городские пастыри и миряне непременно посещали собрания братства и горячо участвовали в его деятельности. Члены братства вскоре организовали Союз христианского единения, сделавшийся и весомой политической силой (на ноябрьских выборах 1917 года в Учредительное собрание Союз занял третье место по губернии, в результате чего православные от Нижегородской губернии получили одно место в Учредительном собрании).
Вплотную приблизились времена открытых гонений на Церковь и большевистского насилия. Ознакомившись с проектом большевистского декрета об отделении Церкви от государства, члены Спасо-Преображенского братства выразили свой открытый протест в местной печати, а также направили определение по этому вопросу в Учредительное собрание. Невозможно было еще даже предположить, каким вероломством и жестокостью ответит вскоре новая власть на подобные, вполне мирные к ней обращения и попытки Церкви и верующих защитить свои права.
Вскоре Святейший Патриарх вынужден был призвать православных к организации крестных ходов по всей стране, к «стоянию в вере до смерти». В конце января 1918 года епископ Лаврентий благословил протоиерея Кафедрального собора Алексея Порфирьева, члена Спасо-Преображенского братства, провести собрание нижегородского духовенства в доме Георгиевского братства, чтобы обдумать и принять решение, каким образом откликнуться на послание Святейшего Патриарха Тихона. Но представители властей, с помощью отряда наемных латышских красных стрелков, сорвали это мероприятие. Невзирая на неудачу, через неделю Владыка сумел собрать духовенство в зале Епархиального женского училища, на Большой Покровской улице. На этом собрании фактически единогласно был высказан протест против антирелигиозных действий новых губернских властей. Протест в письменном виде был направлен в Совет солдатских и рабочих депутатов, а также губернскому комиссару.
2 февраля 1918 года, в праздник Сретения Господня, в Нижнем Новгороде, в ответ на Патриаршее послание «об анафематствовании творящих беззакония и гонителей веры и Церкви Православной», состоялся величественный крестный ход. Жители города и его окрестностей решили так выразить свою преданность Русской Православной Церкви.
В этот день, утром, Спасо-Преображенский кафедральный собор, где Преосвященный Лаврентий начал служить Божественную литургию, был переполнен молящимся народом. В конце литургии протодиакон П. Ф. Аедоницкий прочел воззвание Всероссийского Священного Собора к православному народу, принятое после Декрета большевиков о свободе совести. Владыка же произнес Слово о мирной христианской борьбе с врагами веры и Церкви. Затем начато было служение молебна об умирении страстей. (События этого дня подробно освещала местная пресса. См. «Нижегородский церковно-общественный вестник». 1918, февраль, 10/23, № 3. — Прим. Ред.).
Уже во время соборного богослужения площадь перед храмом переполнилась народом: люди шли из Канавино, Гордеевки, соседних заволжских сел — Бора, Рожнова (крестным ходом), с Нижнего базара, что под Кремлем. Для всех, кто не мог вместиться в собор, диаконом Шляхтиным с соборной паперти было зачитано послание Патриарха, с краткой речью выступил священник Кемарский. Под впечатлением от зачитанного обращения и переживаемых событий многие в толпе плакали.
Многочисленные крестные ходы из приходских храмов всего города стекались на центральную площадь, к Нижегородскому кремлю. Из заречной части города собирались у Алексеевской церкви, а из верхней — у Благовещенского собора. Вся площадь наполнилась народом. У Благовещенского собора, с табурета, поставленного на снежный сугроб, диаконом Дертевым было также зачитано Патриаршее послание, а священником Александром Никольским сказано, с большим подъемом, слово. У Алексеевской церкви происходило то же самое; Патриаршее послание здесь озвучивал диакон Авдентов.
Затем духовенство крестных ходов и молящаяся паства, в ожидании выхода главной части крестного хода из Спасо-Преображенского собора и Кремля через губернаторские ворота, пели духовные песнопения. Когда общий крестный ход воссоединился, весь народ направился по Большой Покровской улице. Православные нижегородцы несли тогда все свои главные святыни, и в том числе чудотворные иконы — Божией Матери Печерской и Казанской Рожновской, а также многочисленные хоругви. О количестве собравшихся на этот молебен и крестный ход людей можно судить по тому, что крестохождение растянулось на всю центральную улицу города — Большую Покровскую. (И это невзирая на 16-градусный мороз). Пройдя по Большой Покровской, крестный ход остановился на Арестантской площади (ныне пл. Горького. — Прим. Ред.) для продолжения молебного пения. Здесь Владыка Лаврентий прочел Евангелие…
Всего этого новые власти не могли ни забыть, ни простить епископу. Избранная Преосвященным позиция — не самоустраняться от боли Церкви! — таким образом, обозначалась все жестче и жестче.
В июне-июле 1918 года под руководством Владыки Лаврентия состоялся общий епархиальный съезд для избрания нового правящего архиерея на Нижегородскую кафедру (после вынужденного устранения от управления епархией Преосвященного Иоакима). Выборы архиерея прежде еще никогда не производились «демократически», и потому сам процесс был абсолютно новым и неизвестным. Свое мнение о порядке выборов депутатов на этот епархиальный съезд Преосвященный Лаврентий выразил следующей резолюцией: «По возбужденному вопросу в местном духовенстве наметились два течения: Комитет объединенного духовенства предлагает, чтобы на благочиннических собраниях выборы производились всеми представителями совместно, то есть чтобы члены причта и миряне совместно избрали друг друга, пастырское же собрание высказалось за выборы по куриям, то есть чтобы священники выбирали священников, остальные члены причта — своих собратий, миряне — мирян. Мне же казалось бы долгом справедливости, ввиду дарованной нам свободы, предоставить самим благочинническим собраниям прежде производства выборов большинством голосов решить, какой им желателен способ производства выборов, и затем уже соответственно сему произвести сами выборы, которые и в том и в другом случае должны почитаться одинаково законными».
Важно отметить, что Преосвященному Лаврентию удалось весьма спокойно, без особых общественных волнений организовать и, по благословению Святейшего Патриарха, провести выборы правящего архиерея в Нижегородской епархии. При этом изначально он сам, одним из первых, был выдвинут в качестве кандидата на это служение, и в ходе голосования стал вторым, кого нижегородцы пожелали видеть во главе своей епархии. (Заметим, что окончательное решение об утверждении правящего архиерея в итоге все-таки осталось за высшей церковной властью. Оно последовало спустя несколько месяцев после выборов, 18 ноября (н. ст.) 1918 года, когда Владыки Лаврентия уже не было в живых — еще ранее он был арестован и казнен).
Так, в заботах о епархиальных делах, в тревогах за паству и вверенное ему духовенство шло архипастырское служение викария Нижегородского. В Нижнем Новгороде начались массовые аресты священнослужителей. 23 августа 1918 года Владыка Лаврентий писал Святейшему Патриарху: «…Чувствую большое утомление и усталость от столь тяжелого, лежащего на моих одиноких плечах бремени… Оставаясь один на епархии в такое трудное и исключительное время, каждый день и почти каждый час приходится принимать вести одну тревожнее другой… Некоторые из арестованных священников отпущены, другие еще в тюрьме. 28 июля я с большими трудностями мог добыть себе пропуск и посетить их».
Когда новая власть объявила, что у Церкви необходимо отобрать земли и все храмовое имущество (уже вышло постановление на этот счет), на епархиальном съезде нижегородского духовенства по инициативе епископа Лаврентия было составлено воззвание к пастве о протесте, а также сам протест против закрытия церквей и монастырей и изъятия в пользу государства церковного имущества, подписанный Владыкой, благочинным городских церквей протоиереем Алексеем Порфирьевым и бывшим губернским предводителем дворянства А. Б. Нейдгардтом.
На очередном собрании духовенства и мирян во главе с Преосвященным Лаврентием, 2 августа 1918 года, было принято воззвание к сельским приходам Нижегородской епархии: «…Революционное Советское Правительство, осуществляя свой декрет об отделении Церкви от Государства, отняло у духовенства казенное жалованье, причем захватом капиталов Свят. Синода оно лишило даже пенсий заштатное и сиротствующее духовенство. Приходы в этом случае не только не пришли на помощь и защиту обездоленному и обиженному духовенству, но и во многих местах еще и со своей стороны причинили ему большие материальные утеснения и лишения… К такому положению сельского духовенства нельзя относиться безучастно. Угнетая и принижая духовенство, оно <положение> должно быть унизительно и для прихожан… И вы, православные христиане, спешите на помощь своей матери Церкви… Все, все откликнетесь на зов Церкви. „Ночь убо прейде, а день приближися“. Посему „облечемся во вся оружия Божия“, чтобы смело, безбоязненно выйти на дело строительства Церкви Нижегородской… Епархиальное Собрание духовенства и мирян обращается к сельским приходам с братским призывом — возвратить причтам отнятую у них землю и восстановить в полной мере все нарушенные в революционное время способы их материального обеспечения».
Столь активная позиция нижегородского духовенства, естественно, ни в коей мере не устраивала новую власть. Данное обращение было истолковано как «призыв к вооруженному восстанию». 3 сентября 1918 года чекисты провели обыск в покоях Владыки Лаврентия, изъяв личную переписку и полевой бинокль. При проведении же обыска на территории всего Печерского монастыря ничего «уличающего» епископа не обнаружили, кощунственно осквернив две свежие могилы в усыпальнице Успенского храма. В официальном протоколе это было зафиксировано следующим образом: «При проверке монастыря ничего не оказалось. Под помещением старого храма были обнаружены две свежие могилы, которые были вскрыты, при вскрытии ничего не оказалось за исключением сгнившего трупа».
Еще во времена служения епископа Лаврентия в Вильно ему была предсказана мученическая кончина, о чем он часто вспоминал в Нижнем. Свои последние проповеди в Нижнем Новгороде он заканчивал одинаково: «Возлюбленные братья и сестры, мы переживаем совсем особое время — всем нам предстоит исповедничество, а некоторым и мученичество»…
На основании предписания Отдела по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией и ордера за № 367 епископ Лаврентий (Князев) был арестован и препровожден в тюрьму, на Острожной площади. В тюрьме ему предложили занять отдельную камеру, но он предпочел остаться в общей, и первую ночь провел на голом полу. На следующий день духовная дочь Владыки Е. И. Месина передала для него постель. Вместе с Преосвященным были арестованы протоиерей Алексей Порфирьев и Алексей Борисович Нейдгардт.
Поводом для ареста Преосвященного викария послужил и тот факт, что когда 30 августа на страницах «Рабоче-крестьянского листка» была опубликована статья под заголовком «Довольно слов», где сообщалось о расстреле чекистами из НижгубЧК сорока одного нижегородца, среди которых погибли наместник Оранского монастыря архимандрит Августин (Пятницкий) и протоиерей Варварской церкви Нижнего Новгорода Николай Орловский, епископ Лаврентий был одним из немногих, кто не побоялся совершить у себя в Печерском монастыре соборную панихиду — о упокоении душ новопреставленных убиенных.
Камеру заключения Владыка покидал лишь на время допросов или принудительных работ. Находясь в заточении, он непрестанно молился, что поначалу вызвало насмешки соседей, но скоро молитвенный подвиг архипастыря подействовал и на них, заставляя невольно подражать его примеру. Немалым утешением для епископа служило полученное от властей разрешение священнодействовать в тюремном храме: архипастырь не пропускал ни одного праздника и воскресного дня, чтобы принести Господу бескровную жертву о себе и всех россиянах.
Через келейника, которому было разрешено навещать Владыку дважды в неделю, духовные чада передавали для епископа Лаврентия продукты и теплые вещи.
Шло время, Преосвященный не терял надежды выйти из тюрьмы на свободу, но чем дольше длилось его заточение, тем меньше оставалось этой надежды на благополучный исход. Приближалась годовщина Октябрьской революции. Вечером 5 ноября 1918 года епископа Лаврентия перевели в тюремную камеру НижгубЧК, на Малую Покровскую улицу, якобы для очередного допроса. (Старинный особняк, в котором разместилась тогда городская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, был окружен садом, выходившим в Почаинский овраг. Здесь осенью 1918-го практически ежедневно производились расстрелы).
По существу своего обвинения Владыка в письменной форме пояснял: «Меня арестовали 3 сентября сего года в Н. Новгороде. Причина ареста мне не известна. Что касается воззвания Епархиального Собрания духовенства и мирян к сельским приходам Нижегородской епархии, то могу объяснить следующее. Слова в воззвании „возвратить причтам отнятую у них землю и восстановить в полной мере все нарушенные в революционное время способы их материального обеспечения“ отнюдь не выражали явное требование к мирянам о насильственном возвращении земли, а лишь просьбу, обращенную к доброй воле крестьян помочь причтам в добывании насущного куска хлеба, тем более что большая часть духовенства сама обрабатывала землю… Я категорически утверждаю, что воззвание от первого до последнего слова носило характер просьбы, а не требования и не воззвания к неподчинению декретам Советской власти… Добавляю, что если за таковое воззвание кто бы то ни было должен отвечать, то я беру ответственность на себя…»
Невзирая на объяснения обвиняемого, Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией при Нижегородском Совете рабочих и крестьянских депутатов признала епископа Лаврентия «виновным по политическим мотивам». 5 ноября 1918 года следователь ГубЧК постановил «дело представить на рассмотрение президиума Нижегородской ГубЧК для принятия к Князеву Е. И. — епископу Лаврентию самого строгого наказания, вплоть до расстрела».
В ночь с 6 на 7 ноября епископ Лаврентий, а также протоиерей Алексей Порфирьев и А. Б. Нейдгардт, члены Спасо-Преображенского братства, предстали перед военно-революционным трибуналом. По одной из версий, на вопрос «Признает ли он советскую власть», Преосвященный дал отрицательный ответ. Святителя вывели в сад при доме ЧК, где сразу же и расстреляли.
О гибели Владыки Лаврентия по Нижнему Новгороду в те дни ходили разные слухи. По другой версии, епископа и протоиерея вывели для расстрела в Почаинский овраг, за зданием НижгубЧК. Красноармейцы приготовились стрелять, но в это время над головами их жертв возник сияющий ореол и послышалось пение Херувимской. Солдаты, православные во святом крещении, якобы наотрез отказались стрелять в святых мучеников. Тогда кровавую расправу бесстрастно совершили латышские стрелки. Тела епископа и протоиерея были увезены для погребения на Мочальный остров, где и были предположительно захоронены (или попросту сброшены в Волгу).
На следующий день после расстрела Преосвященного и других, казненных вместе с ним, то есть в годовщину торжества советской власти, всем, содержащимся в заключении (в том числе и Владыке Лаврентию) следовало быть освобожденными по амнистии, но злоба человеческая несколькими часами раньше погубила святителя.
По поводу деятельности нижегородской губернской Чрезвычайной комиссии (в частности, по поводу расстрела епископа Лаврентия и остальных убиенных) в том же, 1918-м, году был обнародован официальный документ, поразительный по своему ерническому и самоуверенному тону, не терпящему ничьих возражений, — в ответ на запрос Святейшего Патриарха Совету Народных Комиссаров. В документе-листовке сообщалось следующее (орфография оригинала сохранена. — Прим. Ред.):
«Патриарх Тихон, возседающий на своем московском престоле в сонме светлоризых архиепископов и архиереев, возбудил через Совет Народных Комиссаров запрос о том, что дало повод к разстрелу епископа Лаврентия. В своем обращении патриарх Тихон пишет: „Получены сведения о том, что разстрелян преосвященный Лаврентий, епископ Балахнинский, викарий Нижегородской епархии. Это уже десятый архиерей православной церковной иерархии Российской, подвергшийся насильственной смерти. Обращаюсь к Совету Народных Комиссаров с просьбой сообщить, за какия вины пострадал преосвященный Балахнинский Лаврентий?“
Да, епископ Лаврентий — пока только „десятый архиерей православной церковной иерархии Российской“, подвергнутый разстрелу, и других надесятых архиереев ждет та же участь что и десятого Лаврентия. До тех пор всех этих господ архиереев Советская власть будет разстреливать, пока окончательно не сломит, не задавит преступную контр-революционную деятельность высших иерархов среди низших своих соратников и среди всего народа Республики Российской…
Главными врагами революционного народа, верховодами контр-революционной деятельности духовенства являются попы — феодалы и буржуа, разные преосвященные и преподобные… У нас наше Нижегородское духовенство с первых же дней октябрьской революции определенно стало в ряды оппозиции… В частности, епископ Лаврентий, а вместе с ним и протоиерей Порфирьев обвинялись в распространении по губернии особого возвания с призывом к народу восстать против декрета об отделении церкви от государства, другими словами — восстать против Советской власти… Когда это возвание попало в руки Чрезвычайной Комиссии, творцы его, в лице подписавшихся епископа Лаврентия и протоиерея Порфирьева были немедленно арестованы. Свою подпись оба негодяя не отвергли… То обстоятельство, что возвание было выпущено в столь тяжелый, критический момент, еще больше еще сильнее отягощает вину как Лаврентия, так и Порфирьева. В городе Балахне под влиянием возвания, подписанного епископом, вспыхнул было бунт на религиозной почве. Местное духовенство… созвали народ набатным звоном и убеждали его отстаивать права церкви… и только благодаря своевременно подоспевшему отряду милиции и местного гарнизона загоревшийся бунт быстро ликвидировали.
Патриарх Тихон, собиравшийся отслужить благодарственное всенародное молебствие при успехе авантюры Локкарта, пусть ограничится тем, что отслужит панихидку по своим титулованным соратникам вполне основательно и законно разстрелянным за их контр-революционную деятельность».
В мае 1992 года, на основании ст. 3 и ст. 5 Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года, Евгений Иванович Князев (епископ Лаврентий) был реабилитирован, о чем прокурором Нижегородской области, старшим советником юстиции А. И. Федотовым было подписано соответствующее заключение.
Преосвященный Лаврентий, епископ Балахнинский, Нижегородский викарий и бывший настоятель Нижегородского Печерского Вознесенского монастыря, в 2000 году причислен к лику святых новомучеников, в земле Российской просиявших, решением Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. Память его отмечается 24 октября / 6 ноября, в праздник в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость».